Как я потеряла руки из-за бактериальной инфекции

Как я потеряла руки из-за бактериальной инфекции

Содержание

1. Введение
2. Ранняя борьба
3. Номер один
   • 3.1 Признаки инфекции
   • 3.2 К серьезной тревоге
4. Диагноз и шок
   • 4.1 Менингококковая септицемия
   • 4.2 Катастрофические перспективы
5. Битва за выживание
   • 5.1 Тяжелые решения
   • 5.2 Критические моменты
6. Радостное возрождение
   • 6.1 Возвращение домой
   • 6.2 Отдельные вызовы
7. Уроки и надежда

🏥 Моя история выживания

Введение:

Когда я взглянула на свои руки, мне стало страшно - они были полностью черными. Я перестала чувствовать пальцы, и вскоре эти руки тоже исчезнут. В этот момент я почувствовала себя сломанной, неполноценной. Меня зовут Тилли Локи, и это моя история.

Ранняя борьба:

Я плыла между сознанием и бессознательным. Моя кожа была покрыта синими и серыми пятнами, а мои глаза тускло отблескивали, словно обвитые пересекающимися голубыми линиями. Когда скорая помощь уносила меня, моим маме не оставалось ничего, кроме как ждать. Она ждала, чтобы увидеть, переживу ли я эту ночь. Мне было всего пятнадцать месяцев.

Номер один:

Однажды в январе 2007 года моя мама проснулась от всхлипываний из детской комнаты. Я была жаркая, но в то же время я прорезывала зубы, поэтому моя мама просто дала мне сироп парацетамола и уложила обратно в кровать. Но через несколько часов я снова заплакала. Когда она снова подняла меня, я стала рвать. Она уложила меня к себе в кровать, чтобы лучше следить за моим состоянием. Утром мама заметила, что я дышу очень быстро, и сразу позвонила врачу.

Диагноз и шок:

В ожидании врача я сидела на коленях своей мамы, не в силах поднять голову с ее груди. Врач осмотрел меня, заглянул в мое ухо и сказал: «Ах, вот в чем дело. У нее инфекция уха. Просто сходите в аптеку, купите детский ибупрофен, и она поправится через 48 часов». Мама очень облегчилась. Мы купили лекарство, но я не выздоровела через 48 часов. Я едва дышала.

Битва за выживание:

Моя бабушка меня переодевала и случайно увидела огромные синяки под моей одеждой. Ее это так напугало! Она держала меня так нежно и осторожно, а теперь я выглядела избитой до состояния праха. Она позвала мою маму. Когда она увидела синяки сама, ее голова закружилась. Очевидно, что это не инфекция уха, но что это было?! Она обычно делала все возможное, чтобы защитить своего ребенка от травм, но как она может защититься от нападения изнутри меня?! Она бросилась к телефону и вызвала скорую помощь. Нас встретило десять медиков. И после того, как они меня обработали, они усадили мою маму и передали ей вести: у меня была тяжелая форма менингококковой септицемии типа Б - бактериальное инфицирование мозга и спинного мозга. Инфекция крови. Затем она произнесла слова, которые ни одна мать не должна слышать: что я умру. Моя мама посмотрела на меня и начала чувствовать головокружение, словно она была во сне. Ей стало плохо, и она извинилась за это. Врач сказал ей, что это нормальная реакция. Потом приехал мой папа. Как если бы этого было мало для мамы, чтобы услышать такие новости, теперь ей пришлось передать это моему отцу. "Тилли умрет". Но мой папа просто посмотрел на нее и сказал: "Нет, она не умрет. Это Тилли! Она ест все свои овощи и такая позитивная, счастливая маленькая девочка. Она не умрет! Она не может!"

Радостное возрождение:

Я была опухшей, бледной, и синяки забирали мое всё тело. Врачи сказали родителям, что для того, чтобы мне дать лучший шанс на выживание, моему организму нужен покой. Они отключат меня и будут поддерживать жизнь только при помощи машин. Мои родители поцеловали меня и шептали мне, чтобы я продолжала бороться и слушала их голоса. Затем врачи приняли тревожное решение - они перевезут меня в Генеральную больницу Ньюкасла, где меня смогут проконсультировать эксперты в области лечения менингита. Меня загрузили в автомобиль скорой помощи, и мне потребовалась переливание крови по пути. Моим родителям не разрешили ехать со мной, хотя им сказали, что я могу умереть еще до того, как достигну больницы! Моя мама посмотрела в глаза медсестры и попросила присмотреть за мной. Он пообещал сделать все, что только может. Мои родители поспешили домой собирать мои вещи, потому что невозможно было сказать, насколько длительным будет мое госпитализация. Маме было так сложно собраться с мыслями. "Никаких отрицательных мыслей! Они ни к чему не приведут. Сейчас только позитив!", - говорила она себе. Она взяла моего маленького медвежонка, купленного еще у моего рождения, и они поехали в больницу не зная, добралась ли я живой...

"У меня есть хорошие новости, мистер и миссис Локи. Ваша дочь пережила перевозку. Хотите увидеть ее?", - сказал медсестра. Мои родители были вне себя от радости: "Она сумела! Вот почему мы говорили ей, чтобы она никогда не отпускала!". Но их радость перешла в шок, когда они подошли к моей кровати и увидели, насколько я маленькая и беспомощная, окруженная аппаратами и трубками. Чем они ближе подходили, тем хуже это выглядело. Болезнь взяла верх. Я была опухшей с красно-винными пятнами сепсиса по всему телу. Я не выглядела человеческим существом. Они продолжали задавать вопрос: "Она выживет?" И каждый раз получали один и тот же ответ: "Мы не знаем."

Четыре дня мои родители просто сидели рядом с моей кроватью и молились. На следующее утро медицинские специалисты вошли, посмотрели на мою маму и улыбнулись. Он сказал всем, что я поправляюсь! Что мое тело хорошо реагирует на антибиотики и что у меня, должно быть, невероятная сила, потому что я сражаюсь! Все разрыдались от счастья. Моя мама рухнула на пол, облегченная, искореженная и благодарная. "Однако..." - сказал он, - "болезнь действительно повредила ее тело. Мы не узнаем, в какой степени, пока все не уляжется. Может потребоваться ампутация." Обычно такие новости раздавили бы, но в тот момент, он мог сказать что угодно моим родителям. Они ведь получали своего ребенка назад! Остальное они могут справиться. Со мной было стабильное состояние, и мама с папой наконец смогли вернуться домой и отдохнуть. Затем позвонил телефон с хорошими новостями: "Она открыла глаза", - сказала медсестра. "Хотите прийти и поздороваться?" Моя мама и папа побежали, как только могли! И там я была, все еще связанная с аппаратурой и выглядела так, словно меня избили, но с широко открытыми глазками, глядя вокруг и задаваясь вопросом, где я нахожусь. "Хотите ли вы ее подержать?" - сказала медсестра моей маме. "О Господи, да!" - ответила моя мама, и вместе мы сели на кресло и прижались друг к другу. "Вот все, что мне нужно в жизни. Мне больше ничего не нужно", - сказала мама. "Только моя семья и мои здоровые дети!" Когда я немного окрепла, меня перевели из интенсивной терапии в палату для выздоровления... Это было довольно стрессово для моих родителей, потому что я перешла от полного ухода медицинского персонала 24/7 к тому, что мои родители должны заботиться о мне, пока я восстанавливаюсь. Им было трудно видеть меня в таком состоянии, и несмотря на все их правильные действия, у меня все равно возникла вторичная инфекция. Потребовалась десятая переливание крови! Они были озадачены и в ужасе. Если я поправлялась, почему это происходит? Прошло несколько недель с тех пор, как я перенесла эту ужасную болезнь, и все еще не произносила ни слова, не улыбалась и не проявляла никаких эмоций. Я просто лежала в своей больничной кровати и смотрела на свои черные, покрытые прыщами руки, изучая их. Возможно, я впервые осознала, насколько бесполезными они будут.

Уроки и надежда:

Нам, наконец, позволили вернуться домой, но сказали вернуться через несколько недель для ампутаций. Моя мама читала мне самую милую историю в гостиной, когда она заметила крошечную черную вещь на кремовом диване. Подумав, что это пушинка, она подняла ее и тут же ужаснулась. Это был мой палец! Врачи предупредили ее, что когда организм самостоятельно заживает, иногда он отталкивает отмершую часть. Но нельзя было подготовиться к подобному шокирующему зрелищу! Мама пыталась не обращать на это внимания. Она держала его в руке, пока закончила историю, потом положила его в пластиковый пакет и принесла в больницу. В кабинете для осмотра, когда им снимали колготки с ног, другой палец оторвался. Мама спросила: "Что мне делать с ее пальцами?" "Ах, просто выбросьте их в мусорную корзину". "В мусорную корзину?!" Это была часть ее ребенка! Через несколько дней я снова оказалась в больнице для ампутации. Мои родители обсудили с хирургом ампутацию вместо частичной руки или пальца. Ужасно было принимать такие решения! Врачи оставили нас наедине, и мама просто посмотрела на меня, разбитая сердцем. Я была так мала, но уже пережила столько. Она прижала меня к себе и дала обещание. Она пообещала, что все будет хорошо. Что однажды она даст мне мои руки! Хирурги вернулись. Пришло время. Они отвезли меня в операционную, оставив моих родителей снова одних, бессильных. Часы шли. Что занимает так долго? Это нормально? Мама думала, как я буду жить без рук? Как я буду жить самостоятельно? Как я смогу сделать чашку чая и держать тяжелый чайник с кипящей водой? Глаза мамы и папы встретились, каждый задавая себе самый большой вопрос, который никто не решал произносить: "А будет ли это иметь значение? Буду ли я выживать после операции?". Они держали друг друга за руки и сжимали их. Они держались друг за друга. Держались за надежду.